Быть ведьмой (Трилогия) - Страница 284

284

Надо взять себя в руки.

Часы на стене показывали полпервого ночи, а значит, Купальский бал уже начался. Даже странно, как он не слышал раскатов фейерверка, которым планировали открыть это событие? Хотя, если он пролежал здесь около двух часов без памяти, то ничего удивительного.

В коридоре, ведущем в центральное крыло Черного замка, давно и настойчиво дребезжал звонок — Карпатского Князя вызывали на празднование. Наверное, Виртус сильно беспокоится… И где же Шелла носит? Странно, ведь он тоже был на «вечеринке»! Все ли с ним в порядке? Ведь Криста могла и убить его…

Полный самых тревожных мыслей, Вордак толкнул парадные двери, да так и застыл на месте.

В нос ударил тошнотворный запах спекшейся крови и ржавчины, сильно воняло свечной гарью и дымом, и над всем этим витал слабый аромат мяты и лимона, еще более усиливая гнетущее впечатление. В зале царил полумрак и стояла непривычная тишина, отовсюду поднимались из перевернутых медных чаш серовато–белые струи дыма.

Неожиданно вспыхнул свет. Он был настолько ярким, что князь поначалу зажмурился.

Оказалось, это зажглась самая большая люстра на потолке. Огни ее свечей мгновенно отразились в тысячах зеркальных и витражных осколков, густо усыпавших паркет. Все зеркала перехода были расколошмачены вдребезги, и даже самое большое из них, между каминами, заговоренное еще старшим Вордаком, покрылось густой сеткой трещин. Вот один крупный кусок отвалился из середины, нехотя полетел вниз, но, осыпаясь мелкой крошкой, упал почти бесшумно — парень проследил за ним взглядом. После чего с большой осторожностью осмотрел торжественную залу, пытаясь найти хоть каких–то людей, знакомых, слуг–призраков, — спрятавшихся за буфетами с посудой, за диваном или даже в камине. Но здесь не было ни души.

И тогда, возникнув из–за каминного угла, выступила фигура в темном плаще, подбитом кроваво–белым мехом, — любимом наряде предводителя диких, для особых случаев. А за ним — еще двое, в одинаковых черных мундирах. С левой стороны, возле разбитых вдребезги перемещающих зеркал, вспыхнуло странное мерцание. Кажется, в залу пригласили еще одного зрителя для будущего представления — этот человек был заключен в странный кокон из воды, овальной формы, похожий на здоровый мыльный пузырь. Да это же…

— Виртус!

Парень инстинктивно сделал шаг к нему, но застыл, потому что Лютогор тотчас двинулся наперерез, а за ним и его сыновья.

— Стой! — донесся глухой голос Виртуса. — Не приближайся к нему! Ни в коем случае!

Белоголовый колдун изо всех сил боролся с тонкими, но прочными стенками диковинной тюрьмы, но без особого успеха: водянистая масса колыхалась в сильных вибрациях, меняла форму, вспыхивала каскадами красных вспышек, но не отпускала своего пленника.

Вордак послушался опекуна и тут же отступил к стене, поближе к окну.

— Здравствуй, сынок, — тепло улыбнулся ему Лютогор. — Я слышал, ты шибко видеть меня хотел? Ну так вот он я.

Лешка молчал. Несмотря на ярость, испытываемую им при виде самого лютого врага, он понимал, что допусти сейчас малейшую ошибку, одно неверное действие — и это будет стоить ему жизни.

— Что–то он неразговорчив, — подал голос Левий. — Неужели успел обделаться?

— Оставь ему эту радость, скоро он не сможет даже пугаться, не то что пачкать штанишки. — Марк вышел вперед. — Как жаль, что я не могу убить тебя, — повел он дальше. — Из–за договора… Но запомни, и ты не можешь напасть на нас — из–за него же. Тем более что ты сделаешь без отцовского пояса? Разве что покусаешь нас.

Эта мысль почему–то развеселила всю компанию — троица заржала в полный голос.

Вордака это взбесило. Но он постарался сохранить холодную голову и сказал ровным тоном:

— Если кто–либо из вашей троицы или вашего близкого окружения нападет первым, то смогу.

— Ты выучил наизусть? Какой молодец. — Марк зло усмехнулся. — Надо было раньше думать, что подписываешь.

— Не издевайтесь над мальчишкой, ему и так нелегко.

И повелитель диких, осклабившись, медленно, короткими шажками двинулся к Вордаку.

Лешка чувствовал себя довольно сносно и был готов к бою. Но неужели Лютогор действительно нападет первым? Но в этом случае магический договор накажет его: печать с ящерицей проникнет ему в сердце и разорвет на части.

По–видимому, Виртус был того же мнения.

— Ты подписал договор! — Его голос прорывался еле–еле из–за стенок радужного пузыря. — Клятва накроет тебя! Если ты хоть пальцем тронешь князя, то сгоришь дотла!

— Ну–ну–ну, дорогой Виртус. — Лютогор остановился и осуждающе покачал седой головой. — Разве я сказал, что сам убью его? Нет. Клятву я не нарушу. — И он ощерился, словно дикий зверь.

— Используй отцовский пояс! — изо всех сил выкрикнул Виртус. — Пояс защитит тебя!

На бледных губах Марка заиграла гаденькая улыбка. Левий, не скрываясь, расхохотался. Но сам Лютогор остался серьезен:

— Виртус, да ты не в курсе! Твой князек был столь великодушен, что отдал пояс силы на недельку моей прелестной новой родственнице. Она может даже отдарить его или продать. Вот какой хороший и щедрый мальчик твой воспитанник.

Белоголовый колдун так изумился, что на миг прекратил попытки освободиться:

— Ты рехнулся, Лютогор?!

Повелитель диких не выдержал и загоготал во весь голос, и его сынки вторили ему.

Взбешенный их смехом, Вордак в один миг поднял тучу зеркальных осколков и закрутил вокруг себя в сплошное пылающее кольцо луньфаер. Но, помня о подписанном договоре, не спешил метнуть огненную спираль в мерзкую троицу, иначе клятва настигла бы его самого. Скорей всего, Лютогор этого и добивался — разозлить парня, чтобы тот напал первым.

284